Ветер с севера - Страница 149

149

Эмма не выдержала и, хлестнув коня, ускакала. Забившись в свой дормез, она рухнула лицом в меха. Хотелось заплакать, но слез у нее не было.

Погода начала портиться. Прошли чередой сильные грозы с градом. Во время одной из них на обоз войска герцога было совершено нападение.

– Норманны! – взвился дикий вопль над войском.

Ролло распрямился как пружина, вцепившись в решетку. Глаза его по-волчьи загорелись.

Однако оказалось, что это всего-навсего отряд разбойников, попытавшихся отбить отставшие повозки с фуражом. Их быстро рассеяли, так и не разобрав, были ли это франки, бретонцы или действительно норманны. В этих необжитых местах засада могла ожидать на склоне любого оврага или среди остатков того, что раньше служило жилищем людям, а теперь представляло собой руины, где гулял ветер да хоронились от света совы и летучие мыши. Поросшая вереском и дроком равнина уходила за горизонт и казалась особенно пустынной при вспышках дальних зарниц.

И тем не менее на следующий день нападение повторилось. Роберт забеспокоился. Он ехал со слишком большим отрядом, чтобы опасаться серьезных стычек, однако его лазутчики доносили, что на равнине все чаще попадаются небольшие группы вооруженных людей. Роберт запретил Эмме удаляться от войска, а повозку с Ролло переместили в середину колонны. Теперь Эмма все время видела его, скорчившегося на дне клетки или стоящего, вцепившись скованными руками в брусья…

Кортеж встал лагерем между двух пологих холмов. Было душно, рано стемнело. Низкие грозовые тучи висели над землей, раздираемые отдаленными зигзагами молний. Слышалось пение литаний – монахи служили молебен. Плыл легкий дым от кадильниц, воины причащались. Эмма, устав от вынужденного бездействия в дормезе, объезжала лагерь верхом. Воины не разводили больших костров, ожидая ливня с минуты на минуту. Неторопливо двигаясь в полумраке, Эмма обогнула лагерь и остановила коня неподалеку от клетки Ролло. Язычник смутной массой виднелся в ее глубине.

Загрохотал гром. И в тот же миг из-за каменных глыб, серевших на склоне, вылетела горящая стрела и вонзилась в крытый возок со святыми мощами, сопровождавший войско. Холст вспыхнул моментально, и тотчас рядом загорелась кровля кибитки одного из аббатов.

– Это там! – указал Эврар на отдаленную скалу, где шевелились какие-то тени. Но сейчас же с другой стороны послышались крики, вой, раздался боевой клич. Поднялся переполох. Возле шатра герцога началась во мраке настоящая свалка. Здесь же воины тушили повозку с мощами и занявшийся было фургон с провиантом. Голосили куры в клетках, испуганные пожаром лошади ржали и метались, ревели обычно невозмутимые волы.

– Это всего лишь разбойники! – воскликнул Эврар. – Они разделились и напали сразу с нескольких сторон. Негодяи, они угоняют лошадей! Эй, Аврик, останься с норманном, пока мы выбьем лучников из-за тех камней.

Эмма растерянно оглядывалась, машинально оглаживая волновавшегося рыжего. Внезапно на лагерь потоком хлынул ливень. Сплошная пелена воды размыла все вокруг, погасила пожар. И в этот миг при вспышке молнии Эмма вдруг отчетливо поняла, что, кроме нее и воина-бретонца с длинной косой, возле клетки Ролло никого не осталось. Сердце у Эммы прыгнуло и стремительно забилось. Она слышала, как звенят ключи от клетки на поясе охранника.

Оглушительно ударил гром, словно толкнув Эмму изнутри. Тронув коня шенкелями, она приблизилась к стражнику и, бросив повод, свесилась с седла. Одной рукой девушка схватила его за косу и резко запрокинула голову бретонца, другой приставила к его подбородку кинжал Ролло.

– Открой клетку, падаль! Живо, если не хочешь, чтобы все узнали, что разбойники перерезали тебе горло.

Стражник сдавленно крякнул и трясущимися руками стал снимать с пояса ключи.

– Меня же колесуют…

Он так и не смог попасть ключом в скважину, лишь охнул, когда сквозь прутья просунулась сильная рука и, вырвав у него ключи, принялась отпирать замки. Лязгнул засов. Тяжелая дверь распахнулась. Загремели цепи.

Мгновение, в течение которого Эмма ничего не слышала, кроме ударов сердца, она видела перед собой огромный силуэт норманна, застывшего в проеме клетки. Она все еще удерживала стражника.

– Убирайся, Ролло! Беги и помни, что я тебе больше ничего не должна.

Охранник вдруг рванулся и завопил, но викинг перехватил застывший у его горла нож и заставил его крик захлебнуться в бульканье крови. Эмма ахнула и отшатнулась.

В следующий миг случилось невероятное. Стремительным прыжком Ролло вдруг оказался на крупе коня позади нее. Рыжий жеребец испуганно присел на задние ноги и шарахнулся. И тут же его бока сжали сильные ноги. Рванув поводья, Ролло стал разворачивать коня и наконец пришпорил его, пустив с места в карьер.

– Нет! – закричала Эмма, рванувшись в объятиях норманна. – Нет! Оставь меня!

Но Ролло сжал ее так, что она застонала. Конь набирал ход. Отовсюду неслись крики, замелькали фигуры бегущих в их сторону франков. На полном скаку конь сшиб с ног одного из них.

– Отпусти меня, варвар! Это невозможно!

Сквозь завесу ливня они уносились все дальше от лагеря герцога Роберта Нейстрийского. Эмма почти лежала в седле, придавленная к холке коня телом Ролло. Жеребец неистово ржал, несясь бешеным галопом.

Снова и снова гремел гром, и ему вторил хохот Ролло. Не замедляя хода, они все глубже погружались в ночь и неизвестность…

* * *

Нормандия… Имя, оставшееся на карте Франции как память о суровых завоевателях с севера. И ее первому правителю ярлу Ролло еще предстояло утвердить свою власть, начертать законы, сокрушить врагов. Ибо это время, названное историками Темными веками, было временем смелых, беспощадных и дерзких, и под клинками их мечей старая Европа обретала новые очертания. Викингу из Норвегии суждено было неслыханно возвыситься, войдя в королевский дом франков, отречься от своих богов и принять святое Крещение в городе Руане, который долгое время был известен ближним и дальним сеньорам как усадьба Ролло Рухам.

149