Ветер с севера - Страница 92

Ближе к закату она явственно расслышала скрип уключин с реки и со всех ног кинулась под прикрытие кустарника. Оттуда, холодея, она глядела, как мимо медлительно проплыла большая, весел на двадцать, лодка норманнов. Ее нос высоко вздымался над шеренгой круглых пестрых щитов вдоль борта, парус был приспущен. Впереди стоял длиннобородый воин в шлеме, украшенном позолоченными крыльями, внимательно вглядываясь в берега, а позади щитов виднелись только косматые головы гребцов да их потные обнаженные плечи. Эмма долго сидела, затаясь в зарослях, даже когда лодка исчезла из виду и скрип уключин стих за излучиной реки.

В чаще подлеска послышался шорох, и мимо нее, топоча копытцами, пронеслось вспугнутое стадо ланей. Пронзительно закричала сойка. Эмма вздохнула и зашагала вдоль берега. Теперь дорога шла в гору, каменистые уступы нависали над водой, а над ними колыхались ажурные кроны медно-красных в лучах заката сосен. Земля под ногами была мягкой после дождя, пружинила опавшая хвоя. Девушка шла по самой кромке обрыва над рекой, когда что-то заставило ее остановиться.

Сосны росли лишь на скалах, дальше же начиналась непроглядная стена лиственного леса. Именно оттуда исходила опасность. Порыв ветра взметнул ее волосы, зашелестел в кустарниках. Эмма напряглась, выжидая. Теперь стало ясно, что ее напугало. Ветер принес отчетливый запах немытого человеческого тела.

Их оказалось трое. Одежда из грубого холста и истертых сырых кож, голые ноги оплетены ремнями, слипшиеся волосы стянуты в косицы и перевязаны тесьмой. В руках у предводителя был дротик, у двоих остальных – широкие тесаки тусклой стали. Однако на груди одного из незнакомцев болтался оловянный крест, и Эмма на какой-то миг ощутила облегчение. Однако их угрюмые, покрытые жирной грязью лица не внушали доверия. Уже шагнув было навстречу этим троим, девушка невольно попятилась.

– Говорил я вам, что она не дух. Смотрите – ноги в грязи, платье порвано, – обратился невысокий воин с дротиком к своим сотоварищам. Он говорил по-франкски, но Эмма с трудом разбирала его диалект.

– Мое имя Эмма, – сказала она. – Я племянница графа Анжу. Я бежала от норманнов, но заблудилась в этом лесу. Если вы добрые христиане и хотите получить награду, отведите меня в город Анже и увидите, что Фульк Рыжий щедро одарит вас.

Она говорила уверенно и властно, и воин с дротиком заколебался, почесывая немытую гриву и оглядываясь на товарищей. Те, однако, лишь осклабились, тотчас напомнив Эмме ухватки норманнов.

– Родня Фулька Рыжего? – переспросил один, и Эмма похолодела, заметив, как он плотоядно косится на ее обнаженную ногу, не прикрытую разодранным платьем. Это был рослый краснорожий мужлан, отощавший и грязный, но с выправкой военного. Только сейчас Эмма заметила, что у него вырваны ноздри. – Так ты, выходит, племянница этого пса? Пусть меня повесят, если сегодня я не воспользуюсь случаем получить с него плату за все, что мне задолжал этот трупоед.

– Тебя и в самом деле повесят, урод, если ты причинишь мне малейшее зло! – стараясь, чтобы ее голос не дрожал, воскликнула девушка.

Лицо разбойника вспыхнуло яростью.

– А кто об этом узнает, девица? Никто не помешает нам потешиться славненькой козочкой столько, сколько мы пожелаем, а потом мы перережем тебе глотку, чтобы не болтала лишнего, и забросаем камнями в первой же лощине.

– Но и выкуп не худо бы было получить, – проговорил нерешительно тот, что пониже, но франк с рваными ноздрями лишь замахнулся на него, а третий разбойник, узколобый, с темными раскосыми глазами, глубоко спрятанными под мохнатыми надбровьями, решительно шагнул к девушке.

Она успела отскочить и метнулась прочь, но, поняв, что бежать некуда, остановилась на самом краю обрыва, сцепив руки.

– Еще шаг – и я прыгну вниз!

Вряд ли бы их это остановило, но внезапно на лицах разбойников появилась растерянность. Эмма почувствовала, как почва на краю обрыва вдруг подалась под ногами, перед ней зазмеилась широкая трещина, и девушка с отчаянным криком полетела вниз.

Чудом ей удалось ухватиться за подмытые ливнями корни сосны и повиснуть над пропастью. Она взглянула вниз и крепко зажмурилась. Далеко внизу, в пене потока, громоздились острые камни.

– О, Иисусе всемогущий!..

Ее крик вознесся над пропастью. Эмма пыталась достать ногами до глинистых выступов отвесной стены, но они рассыпались в прах, едва она их касалась. Эхо ее крика перекатывалось в лесу за рекой. Прямо над собой она увидела лица разбойников.

– Ну что, девица, удобно ли тебе там? – насмешливо бросил воин с рваными ноздрями. – Давай, бросай эти корешки, а мы поглядим, что останется внизу от родни проклятого пса Фулька.

Эмма извивалась изо всех сил, и на какой-то миг ей все же удалось опереться ступней на выемку в утесе, перевести дух и даже перехватить руку поудобнее.

– Давай, давай, крошка! – хохотали наверху. – Карабкайся, а уж мы тут примем тебя прямо в распростертые объятия.

Эмма поняла, что надеяться больше не на что. Закрыв глаза, она стала читать молитву, понимая, что ее час настал. И вдруг сверху до нее донесся душераздирающий вопль. В следующий миг тело низколобого разбойника, извиваясь в воздухе, пронеслось мимо нее. Эмма, так ничего и не поняв, проследила, как оно рухнуло в воду и камнем ушло на дно. Она закинула голову. Сверху донесся лязг железа, и еще один крик, полный ужаса и боли, полетел над рекой.

И сейчас же глаза ее изумленно расширились – она увидела склонившегося над самым обрывом викинга. В руках у него был окровавленный меч.